Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

– Дверь и ограда слишком крепкие, даже для нас.

– Тогда ему следовало выйти на главную улицу и позвать пять, или десять, или двадцать своих людей, привести их с собой и выбить эту дверь – он большой чиновник, в миссии все офицеры и солдаты подчинялись ему. Это уж точно заставило бы Райко ползать перед ним на коленях целый год, а то и больше, и обеспечило бы ему любые услуги, которых он пожелает и когда пожелает – нам, возможно, тоже пришлось бы спасаться бегством. Я бы именно так и поступил, будь я таким важным чиновником, как он. – Хирага улыбнулся, и Фудзико подавила нервную дрожь. – Это вопрос лица. При этом они очень хорошо понимают лицо. Они бы защищали эту их дурацкую миссию до последнего человека, а потом их флот разрушил бы Эдо до основания.

– Разве не этого мы добиваемся?

– Этого. – Хирага рассмеялся. – Но не когда ты безоружен и не смеешь поднять головы, как садовник, – я действительно чувствовал себя голым! – Еще одна чашечка саке. Хирага посмотрел на Фудзико. Обычно, даже хотя выбранная им на сегодня девушка не казалась ему особенно привлекательной, его нормальная реакция мужчины и саке пробудили бы в нем страсть. Но сегодня все было по-другому. Это была Ёсивара гайдзинов, она спала с ними и потому была запятнана в его глазах. Может быть, Ори захочет ее, подумал он, и улыбнулся ей, чтобы сохранить ей лицо. – Закажи что-нибудь поесть, а, Фудзико? Лучшее, что могут приготовить в этом доме.

– Будет исполнено, Хирага-сан. – Она торопливо вышла.

– Послушай, Ори, – шепотом заговорил Хирага, чтобы никто не мог их подслушать. – Здесь очень опасно. – Он показал ему сложенный лист бумаги.

Ори был потрясен.

– Два коку? Это будет огромным искушением для кого угодно. Портрет похож на тебя, не в точности, но стражник на заставе мог бы тебя остановить.

– Райко сказала то же самое.

Ори посмотрел на него.

– Дзёун был художником, хорошим художником.

– Я уже думал об этом. И все спрашивал себя, как им удалось схватить его и сломить его мужество. Он знает многие секреты сиси, знает о намерении Кацуматы устроить засаду на сёгуна.

– Отвратительно, что он позволил захватить себя живым. Совершенно очевидно, что в наши ряды проник предатель. – Ори вернул ему портрет. – Два коку – большое искушение для любого, даже для самой преданной мамы-сан.

– Я подумал то же самое.

– Отрасти бороду, Хирага, или усы, это поможет.

– Да, это поможет. – Хирага был рад, что голова у Ори опять заработала, его советы всегда были ценными. – Странное это чувство – знать, что такой портрет гуляет по дорогам.

Ори нарушил наступившее вслед за этим молчание.

– Через день или два, сразу же, как только смогу, я отправлюсь в Киото и найду Кацумату, чтобы предупредить его о Дзёуне. Его необходимо предупредить.

– Да, хорошая мысль, очень хорошая.

– А что будешь делать ты?

– Я в безопасности среди гайдзинов, более безопасного места мне сейчас не найти, покуда Тайра меня не выдаст. Акимото в Ходогайе, я послал за ним, когда он придет, мы решим, что делать.

– Хорошо. Тебе безопаснее попробовать пробраться в Киото немедленно, прежде чем эти портреты разошлют по всей Токайдо.

– Нет. Тайра – слишком редкая возможность, чтобы упустить ее. Я спрячу там мечи на всякий случай.

– Раздобудь револьвер, он не так заметен. – Ори засунул правую руку под юкату, приподнял ткань над плечом и поскреб ногтями повязку.

Хирага был поражен, когда увидел у него на шее маленький золотой крестик на тонкой золотой цепочке.

– Зачем ты надел это?

Ори пожал плечами.

– Это доставляет мне удовольствие.

– Избавься от него, Ори, этот крест связывает тебя с убийством на Токайдо, с Сёрином и с ней. Зачем лишний раз подвергать себя ненужной опасности.

– Многие самураи – христиане.

– Да, но она может опознать этот крест. Это безумие – так рисковать. Если хочешь носить крест, достань себе другой.

После паузы Ори произнес:

– Мне нравится этот.

Хирага прочел в его глазах непреклонность, мысленно обругал его, но решил, что его долг защищать движение сиси, защищать сонно-дзёи, и момент для этого настал.

– Сними-его!

Кровь бросилась Ори в лицо. Раздвинувшиеся в полуулыбке губы не дрогнули, но он понимал, что ему брошен вызов. Выбор перед ним стоял простой: откажись и умри или подчинись.

Комар зазвенел рядом со щекой. Он оставил его без внимания, не желая делать резкого движения. Медленно его правая рука потянула за цепочку, порвав ее. Цепочка и крест исчезли в кармане его рукава. Потом он положил обе ладони на татами и низко поклонился.

– Вы правы, Хирага-сан, это был неоправданный риск. Прошу вас, примите мои извинения.

Хирага молча поклонился в ответ. Только после этого он расслабил мышцы, а Ори выпрямился. Оба знали, что с этого момента отношения между ними изменились. Навсегда. Они не стали врагами, просто перестали быть друзьями: всегда союзники, но друзья – никогда. Никогда вообще. Ори взял свою чашечку с саке и поднял ее, приглашая Хирагу выпить; он с удовольствием отметил, что сдерживал кипевший в нем гнев настолько хорошо, что пальцы его совсем не дрожали.

– Благодарю вас.

Хирага выпил вместе с ним, подался вперед и налил им обоим.

– Теперь Сумомо. Пожалуйста, расскажи мне о ней.

– Я почти ничего не помню. – Ори открыл свой веер и взмахами его прогнал комара от лица. – Мама-сан Норико рассказала мне, что Сумомо возникла, как дух из леса, со мной на носилках и не рассказала ей почти ничего, кроме того, что врач гайдзинов разрезал рану, а потом снова ее зашил. Она заплатила половину долгов Сёрина и уговорила ее спрятать меня. Все время, пока она ждала вестей из Эдо, Сумомо почти не разговаривала, только расспросила про Сёрина, про то, что с ним случилось. Когда вернулся посыльный с твоим ответом, она тут же отправилась в Симоносеки. Единственная новость, которую она мне рассказала, была та, что Сацума готовится к войне и что ваши батареи в Тёсю опять обстреляли корабли гайдзинов в проливе, заставив их повернуть.

– Хорошо. Ты все поведал ей о Сёрине?

– Да. Она серьезно расспрашивала меня, а потом, когда я закончил свой рассказ, сказала, что будет отомщена.

– Она оставила какую-нибудь записку или письмо у мамы-сан?

Ори пожал плечами.

– Мне она ничего не оставляла.

Возможно, у Норико есть что-нибудь, подумал Хирага. Ладно, это может подождать.

– Она выглядела хорошо?

– Да. Я обязан ей жизнью.

– Да. Настанет день, когда она захочет получить с тебя этот долг.